Опьяненная любовью - Страница 12

— Но, может быть, при всех многочисленных недостатках у него мягкое сердце? Ты не находишь? Кстати, не понятно, если ты всерьез решила не ходить больше на работу, то как мы перейдем к варианту номер два?

— О чем ты, Барбара? Вариантов у нас ноль!

В дверь постучали. Получив разрешение, вошла Сара, на этот раз неся на подносе трубку радиотелефона.

— Мисс Элен, вас спрашивает мисс Джонс.

Элен, тяжело вздохнув, взяла трубку.

— Стефани, ну что там? Как ты-то, не пострадала из-за меня? Что?! Он так и сказал? Все-таки, как выясняется, я его знаю лучше, чем ты. Что-о? И ты не переубедила?

— Элен, — громким шепотом попыталась напомнить о себе Барбара, — пригласи Стефани, скажи, что уже накрыто и что мы ее ждем.

Девушка искоса взглянула на тетку, замотала головой и, прикрыв трубку рукой, сказала:

— Стефани звонит с работы. У них там аврал. — И снова в трубку: — Не может быть! Стефани, молчи и дальше. — Неожиданно для тетки Элен рассмеялась. — Зайдешь после работы? Ну, позвони хотя бы. Целую! — Девушка отложила трубку на край стола и тяжело вздохнула. — Фу! Ну и наделали мы дел!

— Мы? — разволновалась леди Монт.

— Ах, ну да, дело без тебя обошлось. Мы со Стефани… Такая формулировка тебя устраивает?

Тетку устраивало. Но невысказанный вопрос должен был еще прозвучать. И прозвучал:

— Так что же вы со Стефани такое натворили сверх того, то ты уже успела мне рассказать? Элен, не виляй и не отводи глаза, говори!

— Все скажу, милая, дорогая, золотая! Но держись! Босс вызвал Стефани и попросил передать мне извинения…

— Элен, в этом человеке что-то есть! Может быть, мы напрасно думали о нем дурно?

— Мы?

Тетушка, в очередной раз прильнула к бокалу. Явно тянет время.

— Ну не «мы», так вы со Стефани. Я-то его и вовсе не знаю, Дальше…

Элен продолжила:

— Так вот, человек, про которого я и Стефани напрасно дурно думали, сказал, что насчет арочных окон возможны разные мнения. Потом посочувствовал моему бедственному положению. Но одно его как-то насторожило: почему я хожу оборванка оборванкой, а пользуюсь готовальней, стоимость которой близка к стоимости автомобиля? Говорит, тщательно подбирая слова, чтобы не выдать своего подозрения: уж не стащила ли мисс Олдфилд у кого-нибудь уникальный инструментарий?

— И Стефани не сказала правды? Подарок тети!

— Вопрос к тете: какого дьявола она покупает такую дорогую вещь, а приличную юбку для бедной девушки не осилила? Нет, все-таки дядя Чарлз был наивным, легковерным человеком…

— Оставь в покое дядю! Ты уже не в первый раз в нашем разговоре упоминаешь его светлое имя…

— Прости, дорогая… Будешь слушать дальше?

— Я слушаю, — ответила леди Монт, все еще не пережившая обиду, нанесенную сэру Монту.

— Сейчас ты услышишь такое, что, смотри, не упади в обморок. Ты сильная, а вот дядя Чарлз этого бы не пережил.

Тревога за любимицу пересилила обиды.

— Говори, девочка.

— Босс поинтересовался моим ребенком. Спросил: девочка? мальчик? и сколько лет малышу?

— Твоему малышу? Господи… Элен, ты что-то скрываешь от меня или специально морочишь мне голову…

— Так я же брякнула в разговоре с ним, что мне понятны чувства Мэри Эванс.

— Слушай, какая интересная логика у этого человека! Особенно когда он готов сострадать… На этот раз я отказываюсь называть его дураком. Пожалуй, в данной ситуации дура ты!

— Согласна. Вполне справедливое замечание.

— Ты что-то сегодня подозрительно много каешься. Ну, а Стефани что?

— Стефани говорит, что от неожиданности только хлопала глазами. Да уж, доставила я ей хлопот, ничего не скажешь.

Леди согласно кивнула. Тут открылась дверь, и в столовую торжественно вплыла Сара с большим круглым блюдом.

— Лейпцигское чудо удалось как никогда! — сообщила служанка, чем вызвала у хозяйки раздражение.

— Уж что-что, а горячий винегрет мне всегда удавался, — сказала надменно леди Монт.

Сара поставила блюдо на середину стола, обменялась с Элен понимающей улыбкой и молча покинула столовую.

О, это лейпцигское чудо! На аппетитной горке овощной мешанины, центр которой украшал кочан отварной цветной капусты, были разложены раковые шейки и креветки вперемешку с фрикадельками. А по краю блюда лежали куски копченого языка.

— Так что, девочка, праздник отменен, но праздник продолжается? Не уносить же шампанское, не правда ли?

— За рождение моего ребеночка, а? У меня родилась… девочка, похожая на меня.

— Конечно, на тебя, — порадовалась леди. — Ты была очаровательным ребенком, — продолжила она, но вдруг подпрыгнула от только что пришедшей в голову мысли. — Элен! Опомнись! Какая девочка? О чем ты?

— Ладно, пусть мальчик, но мне все-таки хотелось бы девочку. — Элен тихо рассмеялась. — Ба, ну что ты нервничаешь? Ты ее полюбишь. Прелестный ребенок с голубыми глазами…

— Естественно, с голубыми, — выразила согласие тетка. — А волосы цвета хорошо заваренного чая, но с лимоном.

— Ты же все время твердила, что у меня волосы цвета умело заваренного кофе?..

Барбара снисходительно взглянула на собеседницу:

— Господи, рожать в столь юном возрасте! Стоит запомнить на будущее: с годами волосы темнеют, дружок… Ешь, дорогая. Когда еще нам выпадет праздновать твое поступление на работу! Предлагаю выпить за то, что все могло быть еще хуже.

— Куда уж хуже?

Леди Монт подняла бокал и, глядя добрыми глазами на свою любимицу, объяснила:

— Начнем с того, что ты и на самом деле могла оказаться уродливой бедняжкой в нелепом наряде. Если бы жизнь заставила, могла бы стащить готовальню, даже не подозревая о ее истинной стоимости. Родить без отца девочку с голубыми глазами и скрывать это от любящей тебя тетушки Барбары… Могла! Но что-то же тебя удержало, моя дорогая!